«Время, назад!» и другие невероятные рассказы - Генри Каттнер

все сильнее напирали на нее, и я знал, что вскоре она распахнется, не выдержав натиска. Уже скоро, думал я. Совсем скоро.

Вспоминая тот богатый событиями час, я теряю чувство времени. Вроде мы еще недоумевали насчет смерти Уильямса, когда экран моего визора мигнул и на нем появилась мрачная морщинистая физиономия начальника МГ Льюиса.

Кризис за кризисом, словно в кошмаре, когда убегаешь от преследователей, думал я, спускаясь в фойе, чтобы встретить руководство. Найти бы пять минут покоя, подергать дверцу памяти — ведь она и без того уже приоткрылась!

Сотрудники мобильной группы носят строгую черную форму. Лабораторный персонал проверяют весьма тщательно, но ребят из МГ изучают под микроскопом — с таким пристрастием, что диву даешься, как они вообще проходят проверки. Все новоприбывшие выглядели сурово и подтянуто, взгляды острые, стальные — я бы даже сказал, безжалостные. Несгибаемые парни.

— Что там насчет озера в Кольце Семьдесят-Двенадцать? — первым делом спросил Льюис, когда мы шагали ко мне в кабинет.

Ну все, сказал я себе. Хуже времени для визита МГ и быть не могло — даже если бы его выбирали нарочно.

— Трое из нас видели его воочию, — только и ответил я. — Наверное, вы хотите обсудить с нами подробности?

Льюис решительно кивнул. Больше мы не разговаривали, пока не расселись в кабинете: Льюис — по одну сторону стола, а мы с Девидсоном и Фицджеральдом, готовые отвечать на вопросы, — по другую. Выложили все, что знали. Без утайки. Льюис, само собой, принял предсказуемое решение:

— Думаю, надо его уничтожить. Без промедления.

— Честно говоря, сэр, — встрял Девидсон, — честно говоря, я бы сперва все взвесил. Мы не знаем, что это за озеро, но сейчас оно изолировано, и не надо бы выплескивать его за границы Кольца.

— Поддерживаю, — закивал я. — Я за изоляцию. Оцепим его, перенаправим воздушные суда. Чем трогать озеро, лучше его изучить…

Изучить? Похоже, я ляпнул лишнего. В голове дзинькнул тревожный звоночек.

Льюис молча восседал за столом и посматривал то на меня, то на остальных. Собрался что-то сказать, но тут зажужжал мой настольный визор.

— Готов отчет о смерти Уильямса, сэр, — отстраненно сообщил чей-то голос.

— Понял. Давайте позже, — начал было я, но Льюис подался вперед, прищурил глаза и вперился в лицо на экране:

— Нет, давайте прямо сейчас.

В отчаянии я спрашивал себя, что ему известно и какие подводные течения он, необычайной проницательности человек, уже углядел, изучив поверхностный слой событий.

Парень на экране покосился на меня. Я пожал плечами. Пока здесь МГ, распоряжаться будет Льюис.

— Сорок минут назад тело заместителя начальника лаборатории Д. Л. Уильямса было обнаружено в шкафу у него в кабинете. Стреляли из… — Тут отчет перешел в медико-баллистическую плоскость, и я перестал слушать. Вместо этого лихорадочно соображал, как предотвратить срочное и самое тщательное изучение озера. Это в лучшем случае. А в худшем — его уничтожение.

— Револьвер такого калибра имеется только у шефа Оуэна, — заявил человек на экране.

Я вздрогнул и очнулся.

— Незадолго до смерти Уильямса видели в обществе Роберта Девидсона и шефа Оуэна. Впоследствии шеф Оуэн убрал под сукно донесение со станции Кольца Двенадцать и велел приготовить вертолет к незамедлительному вылету, после чего отправился…

Визор вдруг зажужжал, и монотонный доклад оборвался. Срочный вызов. На экране возникло лицо доктора Сейлза.

— Неотложное дело, шеф. — Он со значением смотрел мне в глаза. — Вы не могли бы заглянуть ко мне, буквально на пять минут?

Пауза, ниспосланная богами. Я вопросительно глянул на Льюиса: можно? Он ответил мне подозрительным ледяным взглядом, но спустя секунду кивнул. Я вскочил, глянул на Девидсона (тот старательно делал вид, что ничего не понимает) и вышел.

По наитию я не сразу отступил от закрытой двери и ничуть не удивился, когда услышал строгий голос Льюиса:

— Проследите, чтобы шеф Оуэн не выходил из здания, пока я снова с ним не поговорю. Это задача первостепенной важности.

Я пожал плечами. Ситуация вышла из-под контроля, и мне оставалось лишь плыть по течению и прислушиваться к инстинкту.

Хотя Сейлз вызвал меня всего на пять минут, начинать рассказ он не спешил. Я сел возле стола и какое-то время смотрел, как наш медик возится с журналом для записей. Наконец он поднял глаза и отрывисто спросил:

— Вы, конечно, знаете, что девушка умерла?

— Неудивительно. Когда?

— Полчаса назад. С тех пор я кое-что обмозговал. И много чего проанализировал. Проверять было некогда, но я считаю, что она скончалась от психосоматических причин, шеф.

— Верится с трудом, — озадачился я. — Давай рассказывай.

— По результатам всех количественных и качественных анализов девушка была совершенно здорова. Думаю, ее сгубило внушение.

— Но как?

— Вы же в курсе, что человека можно загипнотизировать. Коснетесь его руки ледышкой и скажете, что это не лед, а раскаленный металл. На руке появится характерный ожог. Внушением можно вызвать почти любые физические симптомы. Насколько я понял, девушка умерла от асфиксии и обезвоживания.

— Мы же обеспечили ей и кислород, и влажную среду?

— Она не знала, что это кислород. Ей казалось, что она вообще не дышит. Двигательные рефлексы парализовало, и все — она умерла. Что касается обезвоживания… — Сейлз озадаченно помотал головой. — Понимаю, это звучит безумно, но, похоже, зря мы устроили ей контакт с водой. Шеф, насколько близко вы подходили к этому озеру? Уверены, что в нем вода?

Еще один звоночек у меня в голове.

Вода? Ну конечно, в нем не вода. Или такая разновидность воды, которая нам неизвестна.

— Пока я об этом не подумал, — продолжал Сейлз, — не мог понять, каким образом она дышала под водой. А теперь начинаю понимать. Человеческие существа не способны извлекать кислород из жидкости, но… В общем, этот вопрос решается с помощью искусственных изотопов. К тому же что-то свело девушку с ума. Можно сказать, она страдала от разновидности шизофрении. Или одержимая была, если вам так больше нравится. Ее сознанием полностью завладело… что-то чужеродное. — Он побарабанил пальцами по столу, вскинул голову и добавил: — Я взял образцы озерной воды. Из тела девушки. Вот только никакая это не вода. Может, раньше эта жидкость была водой, но теперь она смешана с другими компонентами. Она наполовину живая. Не протоплазма, но близко к тому. Я пытаюсь выпарить ее, спровоцировать химическую реакцию. Пока не получается. В ней имеются следы гемоглобина. Да и в целом у нее множество характерных признаков крови. Но — шеф, я сейчас важное скажу — я не нашел ни единого лейкоцита. Понимаете, что это значит?

Я помотал головой.

— Одна из главных реакций на радиацию — уменьшение количества